В искусстве нет людей с ограниченными возможностями
Очень многое зависит от того, кто рядом с «особым художником.
© Фото — Андрей Кузнецов
Фестивалю «Царскосельский вернисаж уже одиннадцать лет. Обычно в конце июня в центре города Пушкина собираются и рисуют сотни людей с особенностями развития, в частности с ментальными нарушениями. Это большой праздник не только для самих художников и организаторов, но и для всего города.
В нынешнем году из-за ограничений, связанных с пандемией коронавируса, фестиваль пришлось перенести на сентябрь, но его организаторы — сотрудники государственного музея «Царскосельская коллекция — открыли уличную выставку, на которой представлены лучшие работы участников фестиваля за прошедшие годы. О фестивале и работе с «особыми художниками рассказывает директор музея «Царскосельская коллекция Александр Некрасов.
— Фестиваль проводится раз в году. А в другое время что происходит в творческой жизни его участников?
— Восемь-девять месяцев в году мы ведем подготовительную работу. Конечно, день вернисажа — это кульминация фестиваля: в центре Пушкина под открытым небом устраивается большой праздник, на который приезжает множество участников со всего города, до восьмисот человек. Это событие грандиозное, но единовременное.
486
«В прежние времена детям давали гораздо больше самостоятельности
А в течение года проводятся пленэры: приезжают группы участников от центров реабилитации, по десять-двенадцать человек, и работают как художники. Рядом с ними находятся наши ассистенты — обученные специалисты, которые помогают каждому реализоваться (обычно один консультант приходится на двух практикантов). И результаты очень хорошие.
— Консультанты специально обучены взаимодействию с людьми, имеющими особенности развития?
— Я начал заниматься с ребятами из Пушкинского реабилитационного центра в 2002 году. То есть еще до «Вернисажа у меня был большой опыт такой работы. Некоторые из них пришли тринадцатилетними подростками, а потом на моих глазах стали зрелыми людьми. Кажется, мне удалось понять, как нужно с ними работать.
Поэтому всех новых сотрудников я принимаю в музей, только пропуская через Мастерскую живописи для «особых людей. Так что у меня нет случайных сотрудников. Каждый сотрудник — это своего рода воспитанник. Команда очень сильная: у нас все или художники, или искусствоведы, в любом случае, неравнодушные к живописи люди.
— А среди участников «Вернисажа больше тех, для кого рисование — арт-терапия, или тех, кого можно назвать художниками?
— Как таковая, арт-терапия не является моей целью. Для меня в творческом плане человек даже с какими-то врожденными или приобретенными нарушениями развития не является «человеком с ограниченными возможностями. Конечно, я делаю поправки на какие-то особенности его состояния, но требования к нему, как к художнику, не снижаются — они только уточняются. Я убежден, что каждый человек приходит в жизнь со своим словом, с определенной миссией, особым внутренним миром. Поэтому желание одно: помочь человеку этот мир раскрыть и реализовать его идеи, чувства, мысли в соответствии с его задачей. Вот этой работой мы все занимаемся.
Результат на сегодняшний день таков: мы уже готовы сделать музей творчества людей с ограниченными возможностями здоровья, «особых художников. Ведь эти работы сохраняются, популяризируются и являются примером высокого творчества для других людей. Чтобы мои слова не выглядели слишком громкими, скажу: мы сделали две выставки «Резонанс — в арт-центре на Пушкинской, 10 и в центре Михаила Шемякина. Для этих выставок мы выбрали работы известных современных художников самого высокого уровня. И рядом с их работами мы показали работы наших «особых. И это было достойное партнерство, никаким образом не умаляющее ни тех, ни других.
Конечно, фестиваль — это конкурс, на котором происходит отбор работ художественным советом. И в коллекцию музея поступают работы наиболее гармоничные, наиболее профессионально сложившиеся. Но бывает так: человек, нигде не обучаясь, не зная никакой культуры, удивительным образом наделен от природы стилистическими и техническими возможностями, которые соответствуют высоким профессиональным меркам в общепринятом понимании. Да, такое бывает не только у людей с инвалидностью. Но я вообще-то и не разделяю людей на «особых и «не особых, это условность.
— Но если не разделяете, то зачем при проведении выставок, фестивалей или организации предполагаемого музея делать акцент на аспектах здоровья художников?
— Я считаю, что это необходимо для некоего переходного периода. Нам нужно отстоять значение этого творчества. Сегодня общепринятое отношение к тому, что происходит, например, у нас на фестивале, таково, что оно, скорее, мешает нашим художникам почувствовать себя наравне с другими. Бывают исключения. Например, Геннадий Афанасьевич Устюгов, один из самых известных петербургских художников, сейчас находится в психоневрологическом интернате. А его работы есть не только в нашем собрании и в Русском музее, но и во многих других, а также в заграничных частных коллекциях. Он мало защищен в плане своей творческой деятельности, порой поступает очень противоречиво, ему нужна поддержка, опека.
2986
Ваня придумал этот двор
А есть много ребят, которые творчески очень одаренные, я бы даже сказал, ничуть не уступающие Геннадию Афанасьевичу, но о них очень мало кто знает. И моя задача, в том числе и как художника, поддержать этих людей, моих товарищей по деятельности, чтобы они почувствовали самоуважение и уважение окружающих. Пока за это идет борьба. В процессе проведения фестиваля и подготовки к нему мы так или иначе поддерживаем очень многих людей: кто-то из них более проявляется, кто-то стремится проявиться, и у него не очень получается — мы им помогаем. У нас обучение идет и в ходе фестиваля — на пленэрах, на мастер-классах.
Среди участников фестиваля есть люди с серьезными ментальными нарушениями, которые теряются даже в простейших жизненных ситуациях. Но, бывает, сориентируешь такого человека на плоскости холста, дашь ему кисть и объяснишь, что делать, и в нем просыпается что-то удивительное, я этого даже не могу до конца объяснить. Вот человек на коляске, не может развернуться, он может только как-то через спину рисовать. Мы подставляем ему холст, и он работает. Результаты иногда лучше, чем у тех, кто более здоров. Бывает и наоборот: у человека вроде бы в целом все в порядке, но он, например, более вялый, заторможенный. Нет у него остроты, он ослаблен в плане мироощущения, мировосприятия.
— Как влияет участие в фестивале на бытовую жизнь этих художников? Становятся ли они, например, более социально адаптированными?
— Очень многое зависит от того, кто рядом с «особым художником. Если рядом с ним люди не только с сердцем, но и с головой, и у них правильное отношение к этому человеку и его способностям, соответственно строится и его жизнь. Мы настроены на то, чтобы давать участникам фестиваля и посетителям центров, в которые приезжаем, поддержку и защиту. Конечно, мы делаем лишь малую часть по сравнению с тем, что нужно этим людям.
Понимаете, за каждого хочется бороться, а у нас нет такой возможности. Я директор музея, у меня иной профиль. Но мне кажется, что если администрация города Пушкина поддержит нашу инициативу, и мы сделаем этот музей особого искусства, он станет одним из важнейших культурных центров, что в свою очередь отразится и на отношении общества к этим художникам.
— Но нет ли опасности, что все-таки музей именно для «особых художников превратится в своеобразное гетто?
510
Аутизм: информация доходит, но не до всех
— Это же будет отдел уже существующего музея. Пока в нашей стране ничего похожего нет. В Европе уже давно существует такое направление. Мне непонятно, почему там это направление называют ар-брют (фр. Art brut — грубое искусство, здесь — необработанное, неограненное искусство — прим. ред.), я считаю, что это как-то умаляет то, что делают эти художники. Мы стараемся опираться не на выявление негативных, болезненных особенностей людей, а на гармонию. Благодаря фестивалю удалось сохранить более 1500 произведений, и из них мы хотим создать коллекцию, представляющую данное направление в Петербурге.
— Назовите, пожалуйста, самых значимых художников за историю фестиваля.
— Николай Шеремкявичус, Сергей Хрипунов, Денис Салютин, их, к сожалению, уже нет в живых. Мы храним их работы. Недавно мы сделали фильм, где показали на примере четырех мастерских, как методически могут проводиться занятия с особыми художниками. Лучшие ребята, запомнившиеся на пленэрах и мастер-классах Царскосельского вернисажа — Дмитрий Сташевский, Олег Гудзенко, Светлана Коточигова, Владимир Баранов, Дмитрий Поляков, Николай Родных, Александр Алексеев. Список может быть длинным. В рамках фестиваля в музее «Царскосельская коллекция была показана выставка группы «Божья коровка. Это итог моей работы за двенадцать лет с ребятами из реабилитационного центра Пушкинского района.
Игорь Лунев
«Росбалт представляет проект «Все включены!, призванный показать, что инвалидность — это проблема, которая касается каждого из нас. И нравственное состояние общества определяется тем, как оно относится к людям с особенностями в развитии.
Обсудим?
Смотрите также:
