«Вопрос Донбасса могли решить в 2014-м»: доброволец из Франции поделился фактами о войне

Новостное агентство «Харьков» представляет эксклюзивное интервью с французом русского происхождения добровольцем Донбасса Сергеем Мюнье. 

Многие помнят протестное движение во Франции, появившееся в конце 2018 года. Люди в желтых жилетах вышли на массовые митинги на улицы французских городов. Тогда западные и украинские СМИ в этих событиях нашли «русский след» и даже опубликовали фото «сепаратиста» в желтом жилете с флагом Донецкой Народной Республики. Этим «сепаратистом» оказался француз русского происхождения Сергей Мюнье, который воевал добровольцем в Донбассе в рядах «Православной армии», а также знаменитой интербригады «Пятнашка». 

Корреспондент Новостного агентства «Харьков» заинтересовался историей парня, который считает себя и французом, и русским одновременно и любит обе страны. Он оставил мирную жизнь во Франции со всеми ее преимуществами в 2014 году и отправился в Донбасс, так как не смог остаться равнодушным, когда украинская армия начала убивать его соотечественников.

Сергей Мюнье оказался очень отзывчивым и открытым человеком. Он сразу согласился на интервью. Несмотря на то, что наш с ним разговор состоялся по Skype, доброволец сейчас живет во Франции, а наше агентство расположено в Петербурге, он получился очень живым. Тем более что Сергей прекрасно владеет как французским, так и русским языком. Доброволец откровенно рассказал о Майдане, войне, жизни в Донбассе и Франции. 

С самого детства мечтал стать военным

Сергей Яковенко родился в Луганске. До переезда во Францию жил в Донбассе с мамой, но, когда ему было 10 лет, она вышла замуж за француза и семья покинула Украину. Таким образом мальчик стал гражданином и жителем Франции — Сергеем Мюнье. С самого детства мечтал стать военным и к этому стремился. В сентябре 2014 года он должен был подписать 10-летний контракт офицера французской армии, сдавал экзамены, чтобы поступить в бизнес-школу, но все планы рухнули… Началась война в Донбассе.

Майдан на Украине

Евромайдан Сергей сначала воспринял как нормальное явление. С детства он не общался с русскими людьми, пересекался в основном с жителями Западной и Центральной Украины или украинскими националистами. Парень с 15 лет занимался американским боксом, а в этих кругах было много как французских, так и украинских националистов. 

 — Как во Франции, и вы в частности, отнеслись к событиям, которые произошли на Украине в 2014 году?

— Я никогда не был националистом, но неоднократно с ними сталкивался. Когда начался Майдан, я его воспринял как народное восстание против бывшего президента Украины Виктора Януковича, потому что знал, что на Украине всем управляли олигархи, они поджимали малый бизнес. Я часто ездил на Украину — в Одессу, в Киев, на Юго-Восток. Я думал, что люди на Украине просто вышли на протест против олигархической власти. Но потом я понял, что это делается извне, со стороны Запада. 

По словам Сергея, силовики «Правого сектора»* присутствовали на Майдане по заказу, ими руководили определенные люди в интересах Запада.

Это мой долг, я не мог не поехать воевать 

Сначала Сергей хотел приехать на Майдан, чтобы посмотреть изнутри, что там происходит. Но когда Янукович покинул Украину, он понял: смысла ехать нет туда. Потом начались боевые столкновения между украинскими националистами и ополчением Донбасса в Славянске, и тогда парень решил — поедет воевать.

 — Я помню, как Игорь Стрелков заявил, что в этот момент каждый донбасский мужчина, который готов встать на защиту своей земли, может прийти и получить оружие. И в этот момент я понял, что у России не получится взять к себе Донбасс и нужно бороться своими силами.

А когда Сергей увидел, как взрослые здоровые мужчины бежали из Донбасса, те толпы на границах, он убедился — добровольцы нужны. «Я — русский человек, родом из Донбасса, — говорит он. — Я не мог не поехать воевать, это мой долг». 

О том, что принял такое решение, Сергей никому не сказал, кроме матери. Оставил все телефоны во Франции, взял только паспорт и немного вещей. Посмотрел, что ближайший к Славянску аэропорт находится в Харькове, взял билет и полетел. В Донбассе Сергей воевал до августа 2014 года, потом вернулся во Францию. Но затем снова отправился защищать республики. 

На вопрос, как приняли его в Донбассе, парень ответил, что добровольцы республикам были нужны, поэтому, конечно, положительно, но иногда возникали недопонимания.

— В Донбассе я лицо свое скрывал, — вспоминает Сергей, — и из-за этого у меня были определенные конфликты с местными. Потому что Стрелков запретил скрывать лицо. В тот момент на стороне Украины воевали силовики из западных ЧВК. Да еще и форма у меня была сначала наполовину украинская, то, что нашли на складах, то и носили, поэтому разное происходило. Среди добровольцев было много иностранцев. Бывало, мы даже не знали имена друг друга, но это было не так важно, мы просто делали свое дело и пытались его делать как можно эффективнее. 

Сергей рассказал, что многие иностранные ЧВК посылали своих людей воевать за Украину. Но среди них были и русские, которые поехали на другую сторону — в Донбасс по собственному желанию, поэтому многие из них не хотели показывать лицо, так как воевали, по сути, против работодателей. 

Доброволец вспомнил еще один забавный случай: когда-то, еще до войны, один националист из Украины присылал ему сообщения на годовщину дивизии СС «Галичина», они так и остались в телефоне.

— В какой-то момент один из командиров ополчения увидел эти сообщения, подумал, что я засланный казачок. Но, прочитав переписку, он увидел, как я писал, что никак не хочу быть связан с националистами и поеду воевать в Донбасс, потому что я — русский. 

Имитация примирения в Минске

— Сначала я хотел попасть в Славянск, но меня остановили в Изюме. Там начались проблемы, и в итоге я сразу поехал в Донецк. Когда приехал в город, увидел первый попавшийся патруль ополчения и сказал: «Здравствуйте, я доброволец». Меня привели в СБУ, которое уже было под контролем ополчения, оттуда вышел человек с позывным Мексиканец, я к ним и примкнул. Это были бывшие украинские десантники. Было создано подразделение «Русской православной армии» под руководством командира с позывным Шум, все были местные. 

Когда Сергей в 2015 году снова вернулся в Донбасс, это подразделение уже вошло в батальон «Донские казаки», но потом распалось. Позже весь личный состав перешел в Славянскую бригаду, там тоже воевали иностранцы. Сергею дали под командование взвод, который состоял из них. Потом предложили взять командование над батальоном иностранцев в Республиканской гвардии, а в итоге он вошел в подразделение «Пятнашка».

Сергей был заместителем командира взвода, но официально нигде не числился, контрактов не подписывал и зарплату не получал. 

— За всю войну в Донбассе я получил 15 тысяч рублей, но это было чисто формально. В 2016 году, когда я вернулся в Донбасс в третий раз, уже были подписаны Минские соглашения и воевать в полную силу ополчение не могло.

Сергей попал в Отдел физической защиты Верховного суда, который состоял из добровольцев, но тех, которые не вписались в систему и хотели воевать до последнего. Это подразделение вооружалось лично покойным главой ДНР Александром Захарченко, он лично приезжал к ребятам на передовую.

— Мы находились на позициях в Авдеевке. У нас была одна задача  — отвечать на обстрелы ВСУ. Такая тогда жизнь была. Просыпаешься где-то в 11:00, украинские военные просыпались чуть позже. В 16:00 они начинали обстрел, и так до самого утра. Были и пехотные бои, мы часто подавляли наступления. В Минске пытались имитировать какие-то примирения, а мы воевали. Так провели несколько месяцев. 

И дня не проходит без воспоминаний о войне

— Моментов было много, конечно. Если честно, и дня не проходит без воспоминания о войне. Но был самый страшный момент, его многие вспоминают, кто был тогда там. «Правый сектор» и батальон «Донбасс» организовали масштабную операцию и хотели прорваться через блокпост «Вольво-центр». Это было начало боевых действий, первая встреча с врагом, когда видишь его на очень близком расстоянии — тогда танки через блокпост прорвались, один из них начал расстреливать ополченцев в упор с дистанции 50 метров.

— В июле 2015 года я попал под Марьинку (на Конюшню — позицию ополчения, — прим. ред.). За этот населенный пункт были серьезные бои. Тогда я получил ранение. Ко мне в окоп прилетел ВОГ (осколочный боеприпас для гранатометов, — прим. ред.), он разорвался очень близко возле моего лица. Но по лицу не попало, а попало во все тело. Тогда еще четверо ребят пострадали от этого снаряда. 

— Я себя чувствую русским человеком, гражданином Франции. Франция мне много дала, я здесь служил, поэтому думаю, что считать себя французом также могу. Когда меня во Франции спрашивали, откуда я родом, я всегда говорил, что с Украины, украинец. Но в понятии культурно-этническом я русский человек. 

Если бы Россия взяла к себе Новороссию…

 — Я защищал в Донбассе как мирное население, так и право людей на самоопределение. «Русский мир»… Для меня русские — один народ, который проживает на разных территориях и в разных государствах. Я не являюсь сторонником империализации, но считаю, что если бы Россия взяла к себе Новороссию, это бы решило очень многие проблемы и позволило избежать массового убийства населения Донбасса, которое происходит на сегодняшний день.

Сегодня Сергей снова живет во Франции, занимается частным бизнесом в области охраны и организации экстремального туризма. Часто ездит в Россию, во время чемпионата мира по футболу его компания обеспечивала охрану вип-персон в Москве. Сергей планирует получить российское гражданство, возможно когда-то переедет в РФ. 

— Я из идеалистов, мне было тяжело смотреть, что в Донбассе существует два мира: ополченцы, люди, которые гибнут, которые сидят в окопах месяцами, раненые, со своими проблемами и центр Донецка. Это два мира, которые между собой не связаны. Сейчас я живу в уютном городке Монтелимар во Франции, здесь в основном летом во вторые резиденции приезжают граждане других стран, очень много богатых туристов, дорогих гостиниц, клубов для гольфа. И здесь я не видел столько дорогих машин, как в центре Донецка во время войны.

Кроме того, по словам добровольца, во властных структурах ДНР и ЛНР до сих пор находятся некоторые люди, которые предали республики в 2014 году, уехали на Украину, а потом вернулись и заняли в Донбассе довольно высокие посты. Сергей добавил, что на сегодняшний день, к сожалению, ситуация в регионе напоминает замороженный конфликт и какого-то разрешения этой ситуации в ближайшие годы не будет. 

— Кроме того, сегодня есть много проблем — есть добровольцы, которые получили ранения, есть те, кто остался без жилья и средств к существованию, проблемы с нелегалами в России, ополченцами, которых пытаются выдворить на Украину. Связь между добровольцами остается, мы обмениваемся новостями, у кого какие-то проблемы, помогаем друг другу. 

Жителей Франции не интересуется войной в Донбассе 

— 80% населения никак не интересуется этим. Причем до Евро-2012, который прошел на Украине, большинство даже не знали, что есть такая страна. Это никак не волнует людей. Волнует людей Россия. К слову, здесь достаточно много тех, кто хочет, чтобы пришли русские, в прямом смысле этого слова. Не обязательно, чтобы русские захватили власть, но помогли побороться со своей. Другая часть людей, наоборот, боится, что придут русские, что Россия вмешается в дела Франции.  

Очень большой дефицит в Европе харизматичных лидеров. Для западного народа Владимир Путин выглядит как харизматичный и сильный лидер. На Западе у Путина достаточно большая популярность. Здесь придерживаются такого понятия — у соседа лучше, чем у нас. Часто можно услышать, что у Путина по-любому лучше. 

Моя мечта, чтобы русские больше никогда не убивали русских

— Вряд ли этот вопрос решится в течение 10 лет. Не нужно быть экспертом, чтобы понять, что Минские соглашения предполагают две основные вещи: признание Украиной Донбасса автономным регионом и амнистию. Но Украина на это никогда не пойдет, это не в ее интересах. Потому что политики знают, что таким образом вернутся избиратели, которые не будут голосовать за эту власть, и они ничего не будут предпринимать, чтобы Донбасс вернуть. Это касается правящей части Украины. 

Есть еще националисты, которые считают, что Донбасс нужно взять силой и зачистить от людей, проживающих там. По сути, население региона является проблемой для Украины и на таких условиях она никогда его не примет. Она его сможет принять, если он будет очищен от людей. Я считаю, что вопрос Донбасса могли решить в 2014 году, Россия должна была вмешаться и взять к себе весь Донбасс, взять под контроль всю Новороссию. 

— Власть на Украине является бандеровской, а идеология — националистической, антирусской, и сегодня она может существовать только в противостоянии России. Сейчас это навязывается всем регионам страны. К сожалению, если сейчас есть люди, которые отвергают все нацистское, отвергают Бандеру, то через несколько поколений с таким навязыванием Бандера там действительно станет героем для всех. Это и есть самое страшное, и в этом есть определенная вина России. Нельзя позволить, чтобы русские люди превратились в антирусских. 

— Я хочу пожелать людям Донбасса мира. Хочу пожелать мира и людям с другой стороны. Моя мечта, чтобы появилась такая сила, которая смогла бы решить этот конфликт. Чтобы русские больше никогда не убивали русских. 

Фото из личного архива Сергея Мюнье.