Это может вылиться в серьёзный конфликт: мнение об инициативе Арестовича с «Украиной-Русью (ВИДЕО)

На прошлой неделе советник главы Офиса президента Украины Алексей Арестович выступил с инициативой отобрать у России монополию на все «русское. Поэтому он предлагает переименовать Украину в Украину-Русь, а граждан в русинов. Что означает подобная инициатива? Насколько она серьезна и какие может иметь последствия?



Об этом в материале «Украина.ру.



Оценивая инициативу украинского патриота Алексея Арестовича, надо понимать следующее обстоятельство: украинский патриотический дискурс, на самом деле, состоит из двух дискурсов. Один — собственно украинский, который презентуют, прежде всего, галичане, а второй — южнорусский, но который стоит на украинских, а не русских идеологических позициях.



В первом случае мы имеем полное соответствие украинскому идеологическому нарративу: галичане говорят именно на украинской мове, отвергают все русское, которое им чуждо, они могут быть как греко-католиками, так и православными, но при этом принадлежать не Московскому патриархату, а ПЦУ под омофором Варфоломея.



Во втором случае это украинские националисты, но в то же время культура и менталитет которых русские: они говорят-по-русски, ни в коем случае не собираются отказываться ни от русского языка, ни от русской культуры, которые считают своими. Они могут жить как в Киеве, так и в Харькове и Одессе, в Донецке и Луганске. Вот в их рядах и пребывает Алексей Арестович.



В РФ в силу того, что большинство великороссов очень плохо знают Украину, не могут понять парадокс, почему 80% украинских праворадикалов являются русскоязычными и русскокультурными, но при этом исповедуют украинский национализм.



Всё это объясняется просто, если принять такое объяснение этому феномену: подавляющее население Малороссии (Центральной Украины) и Новороссии (Юго-Восточной Украины) не «украинцы, а южнорусские люди. Южнорусские — это потомки малороссов, которые были русифицированы.



Их культура и язык — русские, однако они, в свою очередь, отличаются от великороссов и белоруссов, которые также являются русскими, некоторыми особенностями менталитета, психологией, диалектизмами, акцентом, поведением, некоторыми гастрономическими вкусами.



Южнорусские люди делятся на три группы: первая группа (самая малочисленная) — южнорусские, которые, будучи русскими по языку и культуре, приняли украинскую культуру. Они в быту давно перешли на украинскую мову. К ним относятся, например, киевляне Дмитрий Корчинский и Олесь Доний.



Вторая группа — это южнорусские, которые придерживаются русского патриотического дискурса. Они отвергают украинство как таковое. Считают себя, великороссов и белорусов одним народом, а поэтому выступают за воссоединение всех исторических русских земель — Великороссии, Белоруссии, Малороссии и Новороссии — в одном государстве со столицей в Москве. К этой группе принадлежат ныне покойный глава ДНР Александр Захарченко, командир бригады «Восток Александр Ходаковский, главы ДНР и ЛНР Денис Пушилин и Леонид Пасечник.



К третьей группе южнорусских людей принадлежит Алексей Арестович. Как уже говорилось выше, ее представители являются русскими по своей культуре и языку, но в то же время они стоят на украинских идеологических позициях.



Они могут быть за государственный статус только украинского языка, но в то же время отказываться его использовать в быту, предпочитая ему русский. Они существуют в рамках русской культуры и русского языка, но при этом категорически отвергают Российскую Федерацию и не считают, в отличие от Путина, что они и граждане РФ — это один народ. «Никогда мы не будем братьями.



Третья группа представляет из себя отдельный феномен, но у которого нет собственного идеологического и культурного дискурса, нет собственного самосознания в отличие от русских и «украинцев.



Поэтому они, не будучи галичанами и «украинцами, используют украинский идеологический дискурс, который, однако, их в конечном итоге не удовлетворяет, так как требует отречения от русскости, являющейся для них родной. Поэтому у них есть бессознательная потребность найти собственную идеологическую форму.



Вот эта инициатива Арестовича и является попыткой начать поиски своей собственной идеологии, которая бы отличалась как от украинской идеологии, которую на полном серьезе могут исповедовать только галичане, так и от русской идеологии, которой придерживаются великороссы и южнорусские люди, выступающие за объединение с великороссами и белорусами в одном государстве.



Он хочет реабилитировать слова «Русь и «русский и ввести их в государственный нарратив.



С одной стороны, эта инициатива должна приветствоваться, а с другой — вызывать серьезную тревогу.



Приветствоваться, потому что если государство будет переименовано в Русь-Украину, то многие граждане, которые отвергают государственный статус русского языка на том основании, что раз государство называется Украиной, то и государственным языком должен быть украинский, теперь могут изменить свою позицию.



Их логика в случае появления нового названия будет такова: раз государство называется Русь-Украина или Украина-Русь, то у него должны быть два государственных языка — украинский и русский.



Если такая логика станет мейнстримной, то сторонники воссоединения всех русских земель должны испытать серьезную тревогу по этому поводу.



Почему? Ответ следующий: если большинство населения находится в лоне русской культуры, которая отвергается официальными властями, навязывающими большинству неродную украинскую культуру, то если, условно говоря, в Киев, Одессу, Харьков и Днепр придут «наши, то население будет воспринимать их как своих освободителей, которые избавят его от украинства, от анти-России.



Но вот если все русское будет на Украине официальными властями реабилитировано и получит равные права с украинским дискурсом, который со временем снова вытеснится на маргинес, как это было в Российской империи и СССР, то тогда стремление к воссоединению с Великороссией и Белоруссией ослабнет. Мало того, оно может даже начать восприниматься враждебно. Тогда «наши не будут в глазах южнорусских людей освободителями. Зачем нас освобождать, если русская культура и язык у нас не преследуют.



Еще одна причина, по которой меня радует инициатива Арестовича, это возможность внесения серьезного разлома в украинский патриотический дискурс на галицкий и южнорусский. Если это произойдет, то это может вылиться в серьезный конфликт. Будет раскол — наш шанс на победу будет выше.



Мало того, это может в итоге привести к расколу и враждебности между Киевом и Львовом.



В свое время в УНА-УНСО*, гремевшей в 90-е, и произошел такой раскол. Он привел к самоуничтожению в конечном итоге этой организации. Если «унсовцы-галичане Юрий Тыма и Андрей Шкиль стояли на ортодоксальных украинских позициях, то южнорусский товарищ Дмитрий Корчинский нет.



В итоге он ушел из УНА-УНСО, создав свое собственное движение «Братство*, в котором практически все были русскоязычными и с которым сотрудничал еврей Александр Ройтбурд, с которым никогда бы не имели общих дел галицкие «унсовцы.



Кстати, Алексей Арестович тогда состоял в «Братстве, выступал против Оранжевой революции и Ющенко, сотрудничал с российскими евразийцами Александром Дугиным и Павлом Зарифуллиным.



С «Братством в нулевых сотрудничал и другой южнорусский человек — Александр «Варяг Матюшин, который перед Русской весной проводил Русские марши в Донецке, возглавлял молодежное крыло «Донецкой республики, а его люди водружали над Донецкой ОГА первые российские триколоры.



Так что война раскидала южнорусских по разным окопам. Если Арестовичу в украинском окопе удастся внести разлад и конфликты, то это приблизит всех нас к Русской Победе.







Александр Чаленко



*Запрещенная в РФ экстремистская организация.